Новый законопроект по повышению эффективности госзакупок. Или поддержание коррупции рублем?

В гостях: Александр Викторов (Минрегионразвития); Елена Косоренкова (ГД РФ); Михаил Евраев (ФАС РФ); Антон Емельянов (ОАО "Единая электронная торговая площадка").

ЕМЕЛЬЯНОВ: Я, наверное, хотел тоже два слова добавить про 94-й закон. Вот принципиальная суть дискуссии в следующем:
в рамках 94-го закона решение о том, кто будет победитель, было перемещено из кабинетов чиновников на открытые процедуры торгов. И в этом принципиальная проблема и принципиальная суть атак на этот закон, которые постоянно предпринимаются.

ПРОНЬКО: А сейчас идет атака?

ЕМЕЛЬЯНОВ: Она идет мощнейшая. Здесь, на самом деле, все просто, так сказать. За прошлый год, собственно, на электронные торги была переведена достаточно большая часть заказа, при этом – огромное количество строительства. Вот с точки зрения тех примеров, которые приводят, так сказать, что было не выполнено, слонов не купили или еще чего-то, можно привести порядка 10 тысяч контр-примеров, это просто скучно, когда там построили, выкопали, сделали, и так далее. Поэтому, так сказать, суть в следующем: что суть всех предложений и нововведений по замене 94-го Закона на что-то другое – это разного рода предварительные отборы участников до торгов, то есть суть этого в том, чтобы процедуру принятия решения о том, кто победит в контракте, вернуть обратно в кабинет. Вот то, что получили, так сказать…

ПРОНЬКО: Так это же принципиально недопустимая вещь.

ЕМЕЛЬЯНОВ: Конечно, то, что получила страна на текущий момент – это то, что все люди, которые, собственно, являются, с одной стороны, налогоплательщиками, с другой стороны – бизнесом, получили возможность увидеть, как тратятся их деньги, по понятным правилам, и получили возможность в этом участвовать, где бы, в какой точке нашей страны они ни находились. Вот это – принципиально важная, революционная вещь. И понятное дело, что люди украли бы, наверное, и 4 триллиона из 5. Люди, посчитав свои потери, понятное дело, пытаются все это дело торпедировать и переиначить назад под соусом того, что трудно купить слона, или еще какую-то, так сказать, аналогичную проблему. В этом абсолютная суть – вернется назад принятие решений в кабинеты чиновников, или останется на виду, на понятной основе, по понятным правилам, на глазах у общественности – в этом суть всех дискуссий, все остальное – это лирика вокруг.

ПРОНЬКО: Антон, с чем вы не согласны все-таки?

ЕМЕЛЬЯНОВ: В данном случае в этой проблематике есть одна очень серьезная вещь: любой предквалификационный критерий, какой бы он ни был – он всегда будет субъективен, так или иначе, его по определению объективным сделать невозможно.

Там, где субъективный критерий – там возникает человек, и даже если он кристально честный, он попадает в ситуацию грандиозного конфликта интересов – с триллионами, миллиардами, миллионами, о которых мы только что здесь говорим. К чему это приведет в большинстве случаев – ну, наверное, понятно.

ЕМЕЛЬЯНОВ: У нас просто остался неотвеченным вопрос про иностранных участников – я хотел просто буквально два слова.

ПРОНЬКО: Да, то, что я спрашивал.

ЕМЕЛЬЯНОВ: Значит, иностранные участники уже активно участвуют в электронных торгах, и единственная проблема на текущий момент – это ограничения по вывозу российских средств криптозащиты ЭЦП за рубеж, которые сейчас активно решаются, особенно в свете вступления России в ВТО. Но любая иностранная компания, наняв российского гражданина, может уполномочить его участвовать в торгах, что, собственно, достаточно массово и делается. То есть, у нас много прецедентов участия компаний ближнего, дальнего, любого зарубежья в электронных аукционах. Отдельный вопрос – связанный с тем, будет ли, так сказать, интерфейс на другом языке. Но здесь, наверное, все-таки, если человек приходит в Россию, хочет работать с российским государственным заказчиком, то, наверное, ему надо ориентироваться на то, что это все-таки будет русский язык с самого начала.

ПРОНЬКО: Добрый вечер, вы в эфире! Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер! Александр. Так, по поводу оптимизма участников – я не разделяю. Во-первых, от всех электронных торгов практически отсекается мелкий и средний бизнес. 20 тысяч стоит, скажем так, регистрация, аккредитация на электронных площадках. Соответственно, если у вас заказ на миллиард – ну, наверное, это копейки. Когда обсуждается заказ стоимостью в 100 тысяч – ну кому это будет интересно? Следующий вопрос – аналогичный. Понимаете, в чем дело? Есть некоторые наработки, работает некая фирма на другую фирму, и снова ворует. То есть, мы обсуждаем, кто сколько украл. И вот, ей уже удобно работать по этой схеме. В результате ее сейчас отправляют на торги. Кто придет – никто не знает, результат совершенно непредсказуем. Разместили заказ – гарантию, что он будет качественный, никакая электронная площадка вам не даст.

ПРОНЬКО: Да, спасибо!

СЛУШАТЕЛЬ: Хорошо, это не атомная бомба.

ПРОНЬКО: Спасибо. Антон – лаконично!

ЕМЕЛЬЯНОВ: Сразу отвечаю: что касается регистрации на торгах: у нас на площадке – полный комплект ЭЦП всего необходимого – стоит 2500 рублей, аккредитация на торгах на 3 года – бесплатно, вся информация – на сайте. Что касается отсечения малого бизнеса, то в данном случае есть принципиальная возможность участвовать в торгах, какое бы ТЗ ни было, и поэтому это, так сказать, решение участника, выходить ему на аукцион или нет.